Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси - Елена Отто

паб в более или менее подпитом состоянии. Это была женщина лет сорока или около того, довольно миловидная и ухоженная, с традиционной английской стрижкой каре, всегда одетая в дорогой офисный костюм и белую блузу с отложным воротничком, судя по всему, представительница среднего класса, может быть, даже занимающая руководящую должность.

В этот раз женщина напилась больше, чем обычно, и не могла спуститься по лестнице в дамскую комнату. Даже в таком состоянии она не могла назвать уборную туалетом, потому что слово «туалет» относилось к лексике рабочего класса. Средние и высшие классы держали в своём словарном запасе полдюжины других названий для отхожего места, оставляя слово «туалет» плебеям и иностранцам. Она попросила Арину сопроводить её до уборной и подождать, пока она выйдет обратно, так как боялась, что потеряет равновесие и закончит вечер в кабинке туалета.

Арина прождала её добрых минут пятнадцать. Женщина явно перепила, её тошнило; когда она, покачиваясь, вышла из туалета, её волосы растрепались и макияж размазался. Преодолевая брезгливость, Арина помогла ей умыться и привести себя в порядок.

– Проклятые каблуки, – пробормотала англичанка, разуваясь и выходя из туалета босиком. – Вызовите мне такси, пожалуйста, у меня последний поезд в половине первого, боюсь, сама я уже не доберусь до станции.

Арина помогла ей подняться по лестнице и набрала номер таксопарка, который регулярно развозил посетителей паба по домам. Поскольку в пятничный вечер нагрузка достигала своего пика, диспетчер сказала, что машина прибудет не ранее, чем через полчаса. Женщина небрежно бросила туфли на пол у барной стойки и не без труда вскарабкалась на высокий стул. Арина налила ей стакан воды со льдом и бросила туда дольку лимона.

– Пейте, – пододвинула она стакан женщине. – Пейте как можно больше, вам будет легче.

Она вытащила из посудомоечной машины партию свежевымытых стаканов и начала невозмутимо перетирать их. Пьяные посетители в баре – обычное явление, и к последующим разговорам по душам бармены тоже привычны. Как раз благодаря таким непридирчивым и, порой, даже благодарным за компанию собеседникам Аринин английский существенно улучшился, и со временем она стала понимать не только бессвязную нетрезвую речь, но и некоторые региональные диалекты.

– Ч-чёрт, наверное, стоило забронировать комнату в гостинице, – пробормотала женщина, растирая виски. После визита в туалет ей стало намного лучше, и она перестала выглядеть так удручающе. – Не думала, что мы так долго засидимся. Хорошо хоть это были подруги, а не подчинённые.

– Что-то отмечали? – вежливо спросила Арина.

– Да, моё предстоящее замужество.

– А, это был девичник накануне свадьбы? – понимающе кивнула Арина.

– Нет. Девичник был на прошлой неделе, мы ездили в Барселону, ходили с девчонками в мужской стрип-бар, потом пили текилу на спор и зажигали с местными мачо в ночном клубе – тогда всё было намного хуже. А сегодня была обычная посиделка с коллегами, я отработала последний день перед отпуском – мне пришлось взять неделю отпуска перед свадьбой, чтобы завершить все приготовления. Если вы не выходили замуж в этой стране, вы не представляете, как дорого и хлопотно организовать свадьбу в наши дни! Когда моя бабушка выходила замуж, она объявила помолвку за два месяца до свадьбы. Она венчалась в платье, которое сшила сама, дедушка потратил тысячу фунтов на торжество и надел ей на руку кольцо своей матери. Мы объявили помолвку в марте прошлого года, и до сих пор множество мелочей не доведено до ума. Свадьба становится мероприятием, требующим профессиональной помощи и психологической поддержки. Все эти приглашения, меню, именные карточки, цветы, лимузины, конферансье, гостиница для гостей, платья подружкам, парикмахеры, визажисты – просто чёртова куча денег! Мы уже потратили больше тридцати тысяч фунтов, а ещё впереди само торжество и медовый месяц. По два раза на неделе мы садимся с моим женихом с калькулятором и, как два завзятых бухгалтера, до полуночи обсуждаем приготовления и возможные траты. Кого куда посадить, сколько забронировать номеров в отеле, что заказать для вегетарианцев, где расположить столик для подарков. И знаете, что самое обидное? Мне это не доставляет никакого удовольствия. Когда-то я думала, что свадьба – это очень волнительно и романтично. Наверное, уже возраст не тот – летом мне исполнится сорок три. Мне так надоело заниматься этой свадьбой, что я не могу дождаться, когда этот день пройдёт, и мы уедем на Мальдивы. Хотя, если честно, больше всего на свете я бы хотела уехать на Мальдивы одна, чтобы отдохнуть от всей этой суеты и своего жениха тоже.

– Зачем же вы выходите за него замуж?

– А-а, – махнула женщина рукой, словно отгоняя невидимую муху. – Замужество – это всегда компромисс между тем, что имеешь и хочешь иметь. У нас общий ребёнок. Его нужно учить. Я не могу потянуть частную школу со своей зарплаты. У моего жениха годовой доход гораздо выше моего. Мне от него ничего не надо, но ребёнок должен получить хорошее образование.

– Разве он не может помогать ребёнку без того, чтобы жениться?

– Может. Но воспитание ребёнка занимает столько времени. Я не хочу тянуть это в одиночку. Плюс у моего будущего мужа просторный дом в Нортоне – это город, в котором мы живём. У меня всего лишь квартира. У меня хорошая работа и зарплата, но мне не купить дом, по крайней мере, ещё лет десять. Ребёнку нужно больше места, учебная комната, сад, в котором он может играть. Мне самой ничего не нужно. Я намерена подписать брачный контракт, оговаривающий, что при разводе мы не претендуем на имущество друг друга. Я хочу прояснить всё с самого начала, чтобы не погрязнуть потом в бракоразводном процессе. После такой хлопотной и дорогостоящей свадьбы мне только не хватало хлопотного и дорогостоящего развода. Уж лучше заплатить юристам за брачный договор, чем позволить им выпотрошить себя при разводе. Договоримся на берегу, что каждый при разводе остается при своём имуществе.

– Вам это будет невыгодно.

– Я не хочу, чтобы он думал, что я завишу от него, что я живу с ним, потому что нуждаюсь в его деньгах, это ущемит мою независимость, позволит ему думать, что он может управлять мной, контролировать мою жизнь. Потом, у меня домик в Альпах, я туда езжу зимой кататься на лыжах. Он достался мне по наследству от отца, я вовсе не хочу, чтобы мой муж посягал на него.

Арина помолчала. Чужую жизнь по своей мерке не измеришь.

– У вас специфический акцент, – отметила женщина. – Откуда вы приехали?

– Из России.

– Русская. Ещё одна русская. Мой жених одержим русскими. У него даже была русская подружка, пока я была в Австралии. Жила с ним два года. Потом уехала домой. Она его абсолютно испортила. Постоянно прибиралась в доме и готовила по три раза в день. Теперь он хочет, чтобы я готовила. Конечно, она готовила: у неё не было работы, что ей ещё оставалось делать! Только готовить и пылесосить. Я работаю на полной ставке. Я не собираюсь проводить своё свободное время на кухне. Если он хочет борщ на ужин, пусть наймёт прислугу. Я даже не знаю, что такое борщ. Вы умеете готовить борщ?

– Борщ – это свекольный суп. Традиционное русское блюдо. Каждая русская женщина умеет его готовить.

– Пойдёмте к нам жить! Вы будете убираться и готовить борщи и эти, как они называются, мясные шарики.

– Котлеты, – вежливо подсказала Арина.

– Что за дурацкое слово… Вы умеете готовить котлеты?

– Умею.

– Когда вы успеваете?

– После работы.

– Что, все русские женщины готовят после работы?

– Русские женщины всё делают после работы. Готовят, стирают, убирают, занимаются детьми.

– Наверное, моему жениху надо было жениться на русской. У меня тоже ребёнок. Ему пять лет. Он в этом году в школу пойдёт. После начальной школы я хочу его отправить в школу-интернат. Хорошую школу, где он будет жить и учиться, приезжать домой на рождественские и пасхальные каникулы.